Досье на звезд: правда, домыслы, сенсации. Наши лю - Страница 111

111

Вспоминает Н. Годовиков: "В пиалах у нас была газировка. Еще Станиславский говорил: никогда нетрезвый актер не сыграет лучше, чем трезвый. На съемках мы были трезвые, а после съемок, конечно, позволяли себе. Мы снимали тогда в Сосновой поляне, и там был магазинчик — небольшой, деревянный, как сейчас помню. Мы часто к нему ездили на "козлике" втроем я, Пал Борисыч и Кузнецов. Подъезжали, и меня, как самого молодого, посылали: "Ну, вперед!" Почему-то всегда покупали девять маленьких почему, не знаю. Помню, Мотыль все время к нам напрашивался, а Пал Борисыч Луспекаев ему говорил: "Владимир Яковлевич, у вас есть своя "Волга" — вот и катайтесь на ней".

Видимо, именно эти послесъемочные посиделки выбивали актеров из творческой колеи, о чем есть запись в съемочном журнале. Там писали, что "выработка актерами — низкая, за смену снимается только 20 полезных метров пленки". Такой низкой выработки не было даже в дагестанской экспедиции, а ведь там условия работы были куда сложнее, чем в павильоне. Но съемки тем не менее продолжались.

17 ноября — съемка отложена.

18 ноября — Петруха смотрит на входящего в дом Верещагина Сухова; Сухов просит Верещагина дать им пулемет. Тот спрашивает: "Абдуллу ждешь?" "Жду". Верещагин: "Вот что, Сухов. Была у меня таможня, были контрабандисты. Сейчас таможни нет, контрабандистов нет. В общем, у меня с Абдуллой мир. Мне ведь все едино, что белые, что красные. Что Абдулла, что ты. Вот ежели бы я с тобой пошел, тогда другое дело". Сухов: "Ну, в чем же дело — пошли". Петруха: "Пшли!"

19 ноября — Сухов осматривает комнату, пьет водку; входит жена Верещагина Настя, здоровается с гостями; Верещагин встает: "Ребята…"

20 ноября — Верещагин выходит с пулеметом к гостям: "Вот что, ребята, пулемета я вам не дам"; Сухов встает: "Понимаем…"; подпоручик заходит в дом Верещагина, кричит на него: "Встать, когда с тобой разговаривает подпоручик!"

21 ноября — съемку отменили из-за Годовикова: у него на лице синяки, полученные им накануне в какой-то потасовке.

22 ноября — съемку опять отменили, но на этот раз из-за актера Кавсадзе, который не смог вовремя прилететь из Тбилиси — перенесли рейс самолета.

23 — 24 ноября — выходные дни.

25 ноября — продолжаются съемки в декорации "Дом Верещагина": Верещагин предлагает Петрухе выпить, но тот, с трудом стоя на ногах, отвечает: "Я не пью", на что таможенник заявляет: "Правильно, я вот тоже сейчас это допью — и брошу"; Верещагин и Настя в спальне, жена отчитывает мужа: "Ты какие клятвы давал? Сдурел на старости лет?! Мало тебе, окаянный, что ты молодость мою погубил, теперь и вовсе вдовой хочешь оставить!"; Верещагин встает с кровати, но Настя бросается ему в ноги: "Паша! Пашенька, не ходи, погубят они тебя…"

26 ноября — Верещагин идет за Настей, Петруха пытается пристроиться следом, но Сухов его останавливает: "Назад…"; Сухов и Петруха, уходя из дома таможенника, сталкиваются в коридоре с Настасьей, та удивленно вопрошает: "Куда же вы, а закусить?", на что Сухов отвечает: "В другой раз, хозяюшка" (в картину не вошел); Настя ведет мужа от окна, куда он смотрел, наблюдая за уходом непрошеных гостей, к столу, где кормит его икрой с ложки, а тот сопротивляется: "Не могу я ее есть, проклятую! Хоть бы хлеба купила…"

О том, как снимали эпизод "с икрой", рассказывает Н. Годовиков: "Икры было две килограммовые банки. Это называется исходящий реквизит. В сцене была задействована одна банка. Сделали в тазу фанерное дно — выше настоящего, намазали на него икру — получилось на вид очень много. Павел Борисович Луспекаев пару раз снялся, потом говорит режиссеру: "Прошу актерский дубль". А мне шепчет, мол, беги, Коляня, в буфет за ложкой. Знал, что я тогда на мели сидел, впроголодь снимался. Ну, я ложку принес, стою в сторонке. Сняли сцену, режиссер говорит: "Годится!", а Луспекаев мне моргает: "Налетай!" Мы с ним в две ложки — пока другие искали, чем бы зацепить икорочку — и усидели первую банку. А вторую уже с реквизиторшей. Под водочку…"

Между тем у Мотыля есть другая версия "икорных" событий. По его словам, вторая банка икры хранилась в холодильнике под неусыпным контролем администратора. Есть ее никому не разрешалось до тех пор, пока из проявочного цеха не поступила информация о том, как получился отснятый эпизод. Если бы проявщики обнаружили брак, то сцену пришлось бы заново переснимать, а значит, и дефицитная икра могла вновь понадобиться. Но ответ ждали так долго, что икра не выдержала и протухла. К счастью, и брака на пленке не обнаружили, поэтому надобность в икре больше не возникла.

Но вернемся на съемочную площадку.

27 ноября — съемка отложена по вине Кавсадзе, который все никак не может доехать из Тбилиси до Ленинграда.

28 ноября — Сухов сидит за столом и пьет водку; Верещагин к Сухову: "На дворе павлинов видел?.. Уж больно мне твой Петруха по душе"; пересъемка плана "фотографии Верещагина и Насти".

29 ноября наконец-то на съемочной площадке объявился Кавсадзе. В тот день снимали эпизоды: Абдулла сидит в зиндане и смотрит сквозь решетку; Абдулла заманивает к себе Гюльчатай и душит ее; Верещагин лежит на полу и поет, потом наливает себе самогон в стакан (эпизод вошел в картину частично — без самогона).

Кино — такая штука, что может позволить себе любой монтаж. Например, в фильме эпизод с гибелью Гюльчатай выглядит так: девушка с открытым лицом наливает воду в кувшин, затем бежит в подвал на зов своего мужа. Так вот, на самом деле воду наливала одна Гюльчатай (Федотова), а погибала в руках Абдуллы уже другая, предыдущая исполнительница роли Гюльчатай (Денисова). Однако про эту замену речь еще пойдет впереди. А пока вернемся к съемкам 68-го.

111