Досье на звезд: правда, домыслы, сенсации. Наши лю - Страница 117

117

23 июня — съемка не состоялась из-за поломки лихтвагена.

24 июня — Саид едет по пустыне, вдруг слышит крики "Стой!" за спиной, срывает с плеча винтовку и стреляет в преследователей из-под брюха лошади. Эпизод едва не стоил здоровья Мишулину. Зная, что лошадь может испугаться выстрела, конники под руководством опытного каскадера П. Тимофеева сделали специальные металлические подпорки, которые должны были удержать животное на месте. Но когда после выстрела порох обжег брюхо лошади, она снесла подпорки и рванула в сторону. Мишулин от неожиданности вывалился из седла, да еще запутался в стременах. Дело могло завершиться самым печальным образом, если бы сам актер не сумел вовремя собраться — он сделал кульбит и "отсоединился" от обезумевшей лошади. Через некоторое время эпизод все-таки пересняли, использовав другое, более покладистое животное.

25 июня — съемка не проводилась из-за непогоды.

26 июня — выходной день.

27 июня — Сухов идет по пустыне; Саид, уйдя от бандитов, ложится рядом с Суховым и говорит: "Обманут тебя. Они погрузят баркас, ты отпустишь Абдуллу, они вернутся". Ответ Сухова короток: "Это вряд ли"; бандиты падают с лошадей.

28 июня — пересъемка нескольких сцен "возле баркаса", когда Сухов и Саид расправляются с Ибрагимом и его людьми.

29 июня — съемка отменена из-за болезни лихтвагенщика.

30 июня — Сухов идет с гаремом по пустыне; Сухов подходит к дому Верещагина; Cухов после убийства Петрухи и Гюльчатай бежит за Абдуллой.

1 июля — Сухов идет по пустыне.

2 июля — Сухов строчит из пулемета; Сухов кричит Верещагину, чтобы тот уходил с баркаса.

3 июля — Сухов идет по пустыне.

4 — 5 июля — досъемка эпизодов в "старой крепости": Рахимов находит гарем; Рахимов Петрухе: "Совсем озверел Черный Абдулла…"; отряд Рахимова уходит из Педжента.

К 5 июля в экспедиции снято 129 полезных метров пленки, переснято 18 метров брака. Экспедиция сворачивается. Кузнецов улетает в ГДР на съемки фильма "Мой час — ноль". Однако через несколько дней вновь вызывается на досъемку под Байрам-Али — надо снять его проход по пустыне для пролога фильма.

Вспоминает В. Мотыль: "Съемка была назначена на 5 часов утра, когда длинные тени создают рельефную фактуру барханов. Самолет с Кузнецовым прилетел поздно, и он не успел поспать и двух часов. Он спал, когда мы прибыли на место съемки. Я велел его, спящего, донести до его бархана, чтобы не будить раньше времени, пока идут приготовления к съемке. Он спал так крепко, что все попытки — издалека, рогатиной — разбудить его ни к чему не привели. Первый дубль был испорчен. Но и во втором он выглядит вялым и чуть безразличным. Можно себе представить, как тяжело давались актеру последние съемки, однако никто в группе не услышал от него даже одного слова жалобы или неудовольствия".

5 августа на "Ленфильме" состоялась досъемка монтажных планов Кавсадзе и Годовикова к эпизоду убийства Абдуллой Петрухи. Тогда же во время монтажа в картину были вставлены письма Сухова Катерине Матвеевне. Причем из-за того, что первоначальный текст Мотыля не удовлетворил, Марку Захарову пришлось его переписывать заново. Однако Кузнецов, который должен был их озвучивать, все еще находился на съемках в ГДР и приехать в Москву в ближайшее время никак не мог. Что делать? И тогда на помощь пришел немецкий режиссер Конрад Вольф, который в те дни снимал в СССР фильм "Гойя". Через его администратора Мотыль послал Кузнецову звуковое письмо, а Вольф помог получить смену в тонстудии киностудии ДЕФА. Так что письма Сухова, которые звучат в фильме, имеют берлинское происхождение.

Из других интересных деталей монтажно-тонировочного периода назову такие, о которых, уверен, подавляющее большинство зрителей, смотревших этот фильм уже не один десяток раз, даже не догадываются. Например, такие: некоторых главных персонажей озвучивали совсем другие актеры, так как снимавшиеся либо имели какие-то дефекты речи, либо не смогли справиться с дубляжем. Так, Гюльчатай озвучивала Надежда Румянцева, Петруху — актер Соловьев, а Абдуллу — Михаил Волков (тот самый, что гремел в конце 60-х ролью советского разведчика Крылова-Крамера в фильмах "Путь в "Сатурн" и "Конец "Сатурна").

Между тем мытарства фильма продолжались. Отсмотрев отснятый материал, худсовет вновь набросился на режиссера с претензиями относительно многих эпизодов. Было велено сделать 27 поправок, часть из которых Мотылю пришлось немедленно осуществить. В частности, он сократил эпизоды с пьянством Верещагина, вырезал икону богоматери со струйкой крови в сцене убийства хранителя музея, даже заново переоркестровал музыку Исаака Шварца (запись оркестра Ленинградского академического Малого театра оперы и балета под управлением Л. Корхина состоялась 1 и 6 сентября 1969 года). 18 сентября фильм лично смотрел генеральный директор "Мосфильма" Сурин и остался недоволен просмотром. С его подачи акт о приемке картины в Госкино подписывать не стали. Над фильмом нависла явная угроза "полки". Но тут случилось чудо.

БРЕЖНЕВ В РОЛИ ЗАСТУПНИКА

У Генерального секретаря ЦК КПСС Леонида Брежнева была такая привычка — по выходным дням смотреть в своем домашнем кинотеатре на даче в Завидово новые фильмы. Причем любимыми картинами генсека еще с молодости были, как мы помним, американские вестерны (особенно он обожал актера Чака Коннорса). Вот и в тот раз, накануне ноябрьских праздников 69-го, Брежневу для просмотра должны были привезти из Особого отдела (был такой склад в Госкино, который обслуживал исключительно высшую номенклатуру) очередной свежий вестерн — то ли "Скачку мести" Бернарда Мак-Ивити с незабвенным Чаком Коннорсом в главной роли, то ли "Беглецов" Эндрю Мак-Лаглена с Джеймсом Стюартом и Дином Мартином в ролях братьев-бандитов. Но по каким-то неведомым причинам этих картин на месте не оказалось, и заведующий складом на свой страх и риск отправил генсеку заменитель вестерна — свежий отечественный истерн "Белое солнце пустыни".

117